По безлюдному стылому коридору небольшого полуразрушенного замка стремительно шли трое мужчин. Звуки их шагов глушил тяжёлый сырой воздух, а чёрные шёлковые плащи, украшенные искусной золотой вышивкой, летели за спинами, словно крылья. Мужчины свернули за угол и остановились перед небольшой неприметной дверью, у которой стояли на часах два высоких стражника-лешана.

— Пропустите его! — велел стражникам высокий пожилой орн, указывая на одного из своих спутников.

Стражники расступились, и под прицелом четырёх взглядов мужчина сделал несмелый шаг к двери.

— Жди в комнате! — велел ему всё тот же высокий орн.

За спиной вошедшего неслышно закрылась дверь, и мужчина стал осторожно оглядываться. Он оказался в большой комнате с низким потолком, углы которой были сплошь затянуты столетней серой паутиной. Через огромные окна лился холодный утренний свет, звёзды меркли. Комната была пустой, лишь по стенам стояли застеклённые книжные полки. В комнате не было холодно, но мужчина поёжился.

Вдруг одна из книжных полок мягко отъехала в сторону, открывая узкую потайную лестницу, по которой быстро спускалась высокая стройная фигура, затянутая в лиловый шёлковый плащ. Это был мужчина неопределённого возраста, холодный и властный.

Едва увидев приближающегося к нему Призрака, ожидающий вздрогнул и склонился в низком поклоне.

— Ну? — взмахнув золотым браслетом, холодно бросил вошедший.

По комнате брызнули разноцветные искры.

Мужчина в страхе отпрянул, но Марготт лишь наколдовал глубокое обитое малиновым бархатом кресло и уселся в него. Марготт был высоким и хорошо сложенным, его лицо можно было бы назвать красивым, если бы не та злоба, которая читалась во взгляде серых глаз — мёртвых, невыразительных и как будто припорошенных инеем. Взгляд этих глаз насквозь пронзил стоящего у стены мужчину.

— Ну? — снова спросил Марготт, небрежно поправляя полу плаща неестественно длинными и тонкими пальцами.

— Люди говорят, что мальчишка действительно нашёл перстень, и артефакт признал его, — опустив глаза, тихо ответил мужчина, теребя рукой чёрный плащ. — Но доподлинно это неизвестно…

— Что говорят люди — я и сам знаю! — резко сказал развалившийся в кресле Марготт. — Я ждал от тебя большего.

Его собеседник вздрогнул, отступил назад и неуклюже привалился к стене.

— Я старался, — едва слышно пролепетал он. — Я очень старался. — Вы же знаете, что я…

— Мне нужны не пустые слова, а действия! — холодно ответил Марготт, стуча по подлокотникам длинными бледными пальцами. — Ты должен выкрасть мальчишку и доставить его сюда. Обязательно вместе с перстнем.

— Я… Это почти невыполнимо, — пробормотал, не поднимая глаз, мужчина.

Сидящий в кресле, казалось, и не слышал его:

— Помни: я на тебя рассчитываю, — ледяным тоном сказал Марготт. — Не подведи меня, а иначе пожалеешь. Очень пожалеешь.

С этими словами он встал с кресла, которое тут же исчезло. Сверкнул зеленоватый луч, полка медленно отъехала в сторону, открывая потайную лестницу, и через минуту мужчина в чёрном плаще одиноко стоял посередине пустого зала, неподвижным взглядом уставившись в пол, и, как рыба, хватая ртом воздух.

Тем временем Марготт взбежал по потайной лестнице и оказался в большом богато убранном зале. Он изо всех сил хлопнул дверью и опустился в глубокое кресло, обитое изумрудно-зелёным шёлком. Этот тринадцатилетний вышкворок начинал всерьёз его напрягать. Схватив со стола любимую хрустальную вазу, Марготт в бешенстве швырнул её на каменный пол.

Хрусталь разлетелся осколками по комнате, и звук разбитой вазы странным образом успокоил Марготта.

***

— У меня для вас хорошая новость, — сказала Менея, заходя в палату к Лее. — Сегодня вечером мы вас отпустим домой. Рада, что вы выкарабкались — ведь вы три дня балансировали на грани жизни и смерти. Кстати, к вам посетители, — продолжала целительница. — Третий раз уже приходят, но раньше вы были слишком слабой, и мы к вам их не пускали. А пока вы были без сознания, каждый день наведывался какой-то гадкий пижон, на весь свет костерил официальную медицину и даже пытался оставить вам какое-то обезболивающее, видимо, всерьёз считая, что его варево лучше, чем те средства, которые предлагаем мы… — целительница слегка улыбнулась, небрежно поправляя полу белоснежной туники.

— И где же это обезболивающее? — спросила эльфийка.

— Мы спустили этого «знахаря» с лестницы вместе с его отравой.

— Зря. Я бы не отказалась попробовать. Хуже, наверное, не будет, — сказала Вадь.

Рану вроде бы залечили неплохо, но иногда плечо отзывалось сильной болью то ли на перемену погоды, то ли на фазу Луны, а те обезболивающие маз, которые предлагали ей в клинике, помогали мало.

На лице целительницы отразились, сменяя друг друга, удивление, возмущение, обида, а затем она, насупившись, молча вышла из палаты. Несколько секунд спустя в дверь тихонько постучали.

— Войдите! — откликнулась Лея, и на пороге появились двое: Батир Рел — эльф-лодиарий, занимавшийся делом Таниты Лиран, с огромным букетом белоснежных легенвилий в руках, и ещё один неизвестный ей лодиарий-лешан. Оба были одеты в наглухо застёгнутые строгие чёрные туники.

От неожиданности девушка едва...